Из этих данных были сделаны два очень важных вывода:
- Прежде всего, способность фонетического различения у новорожденных можно объяснить общим механизмом обработки слуховой системы, а не механизмом восприятия, разработанным специально для целей языка. Факт различения фонетических единиц речи при рождении не предполагает существования биологически обусловленного и врожденного знания этих единиц, а просто указывает на способность слуховой системы различать их.
Т.е. именно ухо формирует языки.
- Далее, с точки зрения эволюции языка, все указывает на то, что именно слуховая система, через механизмы перцептивной обработки, сильно влияет на выбор фонетической единицы, используемой в разных языках мира. Другими словами, лингвистические звуковые системы основаны на общих свойствах функционирования слуховой системы. Суммируя, можно сказать, что именно ухо образует языки.
Эти выводы, однако, противоречат двум другим, принятым в течение долгого времени, идеям:
- Дети с рождения оснащены специфическим аппаратом для обработки фонетических единиц;
- Язык в континууме эволюционировал у людей от низших видов к высшим.
Больше того, в процессе развития универсальная способность ребенка самого раннего возраста быстро различать все фонетические единицы уступает место режиму языкового восприятия, ориентированному на собственный язык ребенка. Так Werker доказал, что если в 5-6 месяцев дети еще могли различать все звуковые контрасты, то в годовалом возрасте они могли различать только речь тех, кто говорит на их родном языке.
Действительно, в настоящее время многие данные сходятся в том, что задача ребенка в период языкового развития, заключается в том, чтобы стать специалистом по родному языку в ущерб всем остальным. Но, для того чтобы стать знатоком своего языка, ребенку придется научиться выбирать слушать правильные фонематические категории, а также правильные голосовые жесты, которые необходимо выполнить для создания этих категорий, прежде чем пытаться усвоить лексику, на которой основан язык. Другими словами, ребенку придется выбирать акустические элементы, совместимые с его языковой средой, и пренебрегать тем, что отсутствует в фонетических структурах, которые он воспринимает в своей привычной среде: процесс языкового кодирования будет происходить посредством приспособления к акустическим структурам его собственного языка.
Но эта кодировка, поскольку она специфична для каждого языка, быстро станет препятствием для обучения иностранного языка, если иностранный язык не соответствует звуковому образцу родного языка, который усваивается с раннего детства.
Как указывает Kuhl, данные последних двух десятилетий в области психолингвистики ясно доказывают, что просто фактом воздействия звуков своего собственного языка маленькие дети могут усвоить очень сложную информацию о последнем. И в результате эти данные позволили рассмотреть вопрос изучения языка в совершенно новом свете. Действительно, было ясно подчеркнуто, что восприятие звука у маленьких детей (до года) видоизменяется, фактически полностью моделируется языком, воздействию которого они подвергаются. Поэтому абсолютной акустической реальности не существует: по сути, это акустическое восприятие говорящих, которое изменяется в ходе развития языка, ставя себя на службу акустической особенности языка, на котором они говорят.
Вот почему методы обучения иностранному языку должны учитывать роль механизмов восприятия слуховой системы как основополагающее условие, в предлагаемых ими методиках, для этих механизмов, позволяющих человеку по-настоящему проникнуть в конкретные акустические структуры языка.
Таким образом, любой подход к изучению языка должен изначально быть направлен на максимальное освобождение людей от их внутренних речевых моделей, помогая им в то же время максимально усвоить лингвистические звуковые модели изучаемого языка.
Насколько нам известно, в настоящее время существует только одна методика, полностью основанная на этом незаменимом необходимом условии: метод Томатис.
Автор перевода: Ольга Поспелова